Юрий Алашеев: «Добровольная сертификация — самый сильный инструмент для борьбы с нечестной конкуренцией»

Председатель «Рыбного Союза» Юрий Алашеев в интервью НП «Росконтроль» рассказал о том, как отсутствие внешнего контроля тормозит развитие добросовестного бизнеса в России. Особые надежды он возлагает на систему добровольной сертификации, усиление и развитие отраслевых союзов и создание единой государственной службы, регулирующей бизнес на территории Единого экономического пространства. По мнению Алашеева, эти три фактора способны повлиять на рынок максимально эффективно.

— Юрий Олегович, можно ли считать конкуренцию на потребительском рынке России добросовестной? Кто сейчас регулирует конкурентную борьбу?

— К сожалению, массовые нарушения не позволяют считать наш рынок добросовестным. Способов регулирования конкуренции и органов, которые этим занимаются, хватает. К примеру, антимонопольная, налоговая, таможенная службы. Но самая болезненная проблема — это качество, которое по факту никто не регулирует, в том числе и Роспотребнадзор. Сейчас контроль качества у нас полностью находится на совести поставщика и магазина.

— Каковы основные признаки честной и нечестной конкуренции в бизнесе?

— Самый очевидный и прямой способ честной конкуренции — создание инновационных продуктов, удовлетворяющих потребителя. Плюс честное продвижение. Нечестная конкуренция — это уход от налоговых платежей, таможенных сборов, производство продукции на предприятиях, не соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям, недостоверное декларирование продукции по весу и составу, нарушения санитарного и ветеринарного законодательства, то есть обман потребителя в самых разных формах. Ведь целью недобросовестного производителя является занижение расходов и увеличение прибыли любой ценой.

— Можно ли выделить наиболее распространенные приемы нечестного ведения бизнеса?

— Недостоверное декларирование состава, по-моему, самый массовый и, видимо, самый эффективный способ получить конкурентное преимущество для недобросовестных участников рынка. К сожалению, приходится признать, что ничем не подтвержденная надпись «Без консервантов» привлекает покупателя.

работе, больше всего хотят, чтобы был контроль качества на полках. Предприниматели, которые вынуждены заниматься недобросовестной конкуренцией, они часто жертвы, а не злодеи.

К примеру, компания объявляет тендер на поставку морепродуктов, и в условиях тендера заявляет, что требуется поставлять продукцию с 30-процентной глазировкой. И это при том, что СанПиН разрешает глазировать продукцию не более чем на 5%. У предпринимателя появляется два варианта действий: не участвовать в тендере или нарушить СанПиН. Но ему нужно развивать свой бизнес. Деваться некуда. Приходится выбирать второй вариант. Это ведь не единичный случай, так во всем. С одной стороны, Роспотребнадзор ввел СанПиН, а с другой — ничего не делает, чтобы контролировать соответствие установленным нормам. Правовой нигилизм создал ситуацию, когда у всех ретейлеров доминирует ценовая конкуренция, а поставщикам приходится участвовать в ней.

Я верю в систему добровольной сертификации, и это, на мой взгляд, действенный рычаг, но, безусловно, должен быть госконтроль. От самих сертификатов пока что немного толку, потому что даже на упаковках декларируется нарушение СанПиНов. Даже импортный товар, который поступает на таможню, декларируется с глазурью 25-30%, что значительно превышает нормы, установленные СанПиНом. Другое дело, что и норма СанПиНа в этом случае спорная.

— Юрий Олегович, как вы полагаете, бизнес способен самостоятельно и добросовестно контролировать качество своей продукции? Существуют ли добросовестные объединения, ассоциации, союзы? В чем их задача?

— Бизнес в состоянии контролировать собственное качество. Но добиться того, чтобы в целом на рынке была продукция хорошего качества, бизнес самостоятельно не может. Для того чтобы все соблюдали правила, требуется внешний контроль.

«Рыбный Союз» не имеет рычагов воздействия на своих участников, как и на ситуацию с тендером. Мы как союз подписали Кодекс добросовестных практик с торговыми сетями, пытаемся добиваться его обоюдного соблюдения, но это достаточно сложный процесс. «Рыбный Союз» — это площадка, на которой можно обсуждать проблемы, что-то решать, но, повторю, воздействовать на своих участников мы не можем.

Я считаю, что в итоге производители качественной продукции все равно одержат победу. Да, в условиях отсутствия контроля качества продукции этот процесс занимает много времени. Это время нужно потребителю, чтобы разобраться в качестве продукции, представленной на прилавке. Но это обязательно произойдет, поэтому я не думаю, что можно победить в долгосрочной борьбе, используя методы нечестной конкуренции.

— Способен ли производитель и ретейл самостоятельно контролировать качество? Насколько сильно цена на продукт зависит от его качества? И стоит ли покупателю при выборе ориентироваться на цену?

— Возможности достойным образом контролировать свое качество есть и у производителя, и у ретейла. Но вот парадокс: если на полках торговых сетей самая качественная продукция, то она и самая дорогая. А потребитель не заинтересован переплачивать за товар. Поэтому проблема не в том, что производитель и ретейл необъективны к себе, не видят, что нужно ставить на полки качественную продукцию. Проблема в том, что они должны конкурировать с другими сетями, которые свободны от соблюдения контроля качества продукции в угоду снижению цены на нее.

Дело не в том, что для торговой сети внешний контроль будет лучше внутреннего. На рынке действует правило: чем выше качество, тем выше цена, тем меньше покупателей. Получается, что одному игроку очень сложно удержать качество, удержать цену и сохранить покупателей. Надо, чтобы это делали все игроки на рынке. Именно для этого нужен внешний контролер — чтобы он следил не за одной сетью, а за всеми. Правила должны быть согласованы для всех участников рынка.

Приведу наглядный пример того, как работает этот механизм. Вот запретили бензоат натрия, и сеть начинает контроль, начинает убирать с полок продукцию, содержащую бензоат натрия. Естественно, перестраиваются и поставщики, убирают бензоат натрия из состава продукции. Это, в свою очередь, вызывает сокращение сроков хранения продукции, что влечет за собой возвраты ее от сетей. Получается, что производители должны забирать товар или сети должны списывать его, а это убытки. Чтобы покрыть убытки, поднимается цена на этот продукт. И, как результат, кусок семги без бензоната натрия стоит дороже, что вызывает недоумение потребителей.

Причем это пример, касающийся конкретной продукции. Если сеть начнет делать это по всей номенклатуре товаров, это вызовет широкое недовольство потребителей, которые сделают для себя вывод: в этой сети что-то всё стало дорого, пойду в другую. Тем самым сеть потеряет потребителя. Этот пример показывает, как соблюдение качества связано с ценой продукта.

— Какие есть способы держать производителя в тонусе, чтобы он не расслаблялся и не терял в качестве, развивался?

— Скажу сразу, дело не в том, чтобы держать производителя в тонусе, а в том, чтобы помочь ему сохранить качество и цену. Согласен, часть производителей со временем теряют или в качестве, или в количестве. Ведь есть же тенденция сокращения объема упакованного продукта, связанная с тем, что производитель не может поднимать цены в соответствии с инфляцией и ему необходимо что-то предпринять, чтобы сохранить цену. Честный способ — это уменьшить объем, хотя здесь тоже применяются фокусы. Например, упаковка йогурта остается такого же размера, как и раньше, но самого йогурта внутри уже меньше.

— Какое место вы отводите общественному контролю?

— Общественный контроль необходим, но для него нужно создать условия. Я считаю, что рано или поздно у нас сформируется нормальная система добровольной сертификации, которая будет вынуждена быть честной, в отличие от обязательной.

Добровольная сертификация не может быть услугой, выполняемой кое-как. В том случае, если сертификат не выдается по всем правилам, а просто продается, то он не нужен производителю, поскольку к нему нет доверия. Поэтому, если бы сертификат Роспотребнадзора сегодня не был обязательным, его бы никто не покупал. И наличие такого сертификата ничего не значит, а следовательно, и платить за него не хочется. А вот добровольная сертификация будет вынуждена поддерживать уровень добросовестности, причем потребитель должен быть осведомлен о том, что возникла система добровольной сертификации и что ей можно доверять.

— А не проще реформировать уже имеющуюся систему и начать, например, проверять те сертификаты, которые сейчас выдаются?

— А кто это будет делать? Госструктуры должны получать на это деньги из бюджета страны. А если органы по добровольной сертификации не будут хорошо работать, они разорятся. То есть их удерживает на плаву только добросовестная практика. Ведь что бы ни делал Роспотребнадзор, он не перестанет существовать, пока его финансирует государство. А система добровольной сертификации не может себе такого позволить, и, понимая это, организация будет делать все возможное, чтобы сохранить ценность своих сертификатов.

— Получается, введение добровольной сертификации — единственный способ наладить работу рынка?

— Почему единственный? Улучшить работу рынка можно только, применяя совокупность всех доступных способов, всех инструментов. Например, необходимо усовершенствовать работу Роспотребнадзора, чтобы уменьшить количество ничего не значащих бумажек. Предоставить госорганам возможность проводить проверки чаще, чем раз в три года. Нужно развивать общественные союзы, их кодексы добросовестных практик. Еще я бы включил в тройку наиболее эффективных средств усиление общественных союзов, а также создание единого государственного органа и усиление его работы в рамках ЕЭС. Существует много способов, но добровольная сертификация — самый сильный инструмент.